Печать
Просмотров: 11854

Коль скоро цивилизационная Армос-Концепция рассматривает современный капитализм как торжество зверино-поросячьего фундаментализма, а его либеральное оправдание — как либеральную химеру, предназначением которой является социальное прикрытие неприкрытого ограбления всего человечества кучкой человеческих особей, именуемых мировой закулисой, то логично хотя бы в минимальной степени обсудить основания, на которых эта либеральная химера строит свои дымовые завесы над преступной активностью мирового бизнеса. И, наверное, правильнее всего начать с книги, которая так и называется «Апология капитализма». Важным ее достоинством является то, что написана она американской леди, которая, с одной стороны, успела хлебнуть первого десятилетия Советов, а с другой — удостоилась почтения таких персон, как небезызвестный Алан Гринспен, как-то заявивший по поводу символического изображения доллара ($), что «на становление этого символа оказала большое влияние популярная американская писательница Айн Рэнд /именно так зовут нашу героиню, урожденную Алису Розенбаум/, которая однажды заявила, что «знак доллара является символом свободного ума». В одном из романов Рэнд – «Атлас пожимает плечами» – говорится, что данный знак произошел от первых букв названия «Соединенные Штаты» (United States)... наложение буквы U на букву S со временем привело к нынешнему символу». Российская Википедия ее характеризует как создательницу «философии объективизма, основанного на принципах разума, индивидуализма, разумного эгоизма и являющегося интеллектуальным обоснованием капиталистических ценностей в противовес популярному в то время социализму. В своих политических убеждениях Рэнд защищала неограниченный (laissez-faire) капитализм и минархизм, и считала единственной правомерной функцией государства защиту прав человека (в том числе прав собственности)». Словом, весьма замечательная персона, жаль только, что разговор о ее идеях придется вести в отсутствие автора. Но книги продолжают жизнь их творцов, поэтому будем общаться с ними без обиняков и сантиментов, в духе самой госпожи Розенбаум.

 

За предмет разговора возьмем текст книги, который можно скачать с сайта электронной библиотеки «Куб», и начнем разговор с весьма показательного вступления, автором которого является, к счастью, живой и, хочется верить, здоровый, наш современник и соотечественник Александр Эткинд. Пройдемся по тезисам этого вступления (все-таки он книжку читал куда более внимательно, чем это намерены сделать мы, да и с темой, скорее всего, знаком лучше, так что его можно понимать как своего рода точный датчик, способный весьма полно показать нам суть либерализма), которое названо, к слову, весьма многозначительно — NON-FICTION ПО-РУССКИ ПРАВДА

 

Тезис первый, что «либерализм в России ассоциируется с мягкотелостью и уступчивостью». Возможно, так и было, но сегодня либеральная химера сбросила с себя овечью шкуру и продемонстрировала потрясенному обывателю всю мощь своих челюстей, устроив глобальное обдирание активов в форме мирового финансового кризиса.

 

Тезис второй, «победившая идеология — либерализм и его русское ответвление». Это — очень сильное утверждение. Точнее было бы — захватившая обманом, подкупом и насилием власть, по крайней мере в России. Наверное, это можно было бы назвать победой, если бы не столь серьезная вероятность для этой победы оказаться победой Пирровой.

 

Тезис третий, весьма показательный, о том, что в «середине 1950-х в культовый кружок, регулярно собиравшийся с целью чтения Рэнд в ее присутствии, входил Алан Гринспен. С 1987 года он возглавляет Федеральную резервную палату, американский аналог Центрального банка. На вершине своего успеха Гринсиен вспоминает Рэнд с благодарностью: «Именно она убедила меня долгими разговорами и ночными спорами, что капитализм не только эффективен и практичен, но морален. Рэнд считала, что капитализм превосходит другие социоэкономические системы, такие, как феодализм и социализм, потому, что только капитализм основан на добровольном обмене между рациональными индивидами, заботящимися о собственном интересе». Что характерно: госпожа Рэнд учила морали господина Гринспена, и настолько небезуспешно, что именно сей персонаж возглавил практическую часть подготовки и осуществления запуска процесса глобального обдирания активов в форме мирового финансового кризиса, что привело к разорению миллионов человек, к неисчислимому числу смертей и, наверняка, к весьма серьезному обогащению и самого финансового экзекьютора. То-то выдающийся последователь учения о высочайшей нравственности капитализма от госпожи Рэнд! Весьма достойного учения весьма же достойного, судя по всему, автора.

 

Тезис четвертый, насчет того, что «Рэнд искала опору в здравом смысле бизнесмена» и утверждала, что «разум является самым эгоистичным из человеческих качеств...» На самом деле в основе любого эгоизма лежит страх наказания (страх боли) и страх голода, толкающий человека на любые поступки, от самых благородных до самых неблаговидных. Тезис же о разуме как основе эгоизма просто вызывает недоумение и вынуждает смотреть на его автора не как на ученого, тем более философа, а как на пропагандиста некоторой точки зрения, для которой действует непреложное правило: если факты не подтверждают ее, то тем хуже для фактов. А фактом является то, что если бы разум не был в своей основе альтруистическим, то так называемый homo sapiens как человек разумный просто бы не имел ни одного шанса на выживание.

 

Идем дальше. И знакомимся с достаточно большой цитатой: «Ее критика сосредоточилась на этике индивидуальной жертвы во имя группы — идее, которая столетиями служила стыковочным узлом между социализмом и христианством. «Коллективизм не считает жертвенность временным средством [...]. Жертва есть самоцель, жертва есть способ жизни. Коллективисты хотят уничтожить независимость, успех, благополучие и счастье человека. Посмотрите на то рычание, ту истерическую ненависть, с которой они встречают всякий намек на то, что жертва не есть необходимость, что возможно общество, не основанное на жертве, и что только в таком обществе человек может достичь благополучия». Здесь мы имеем дело с такой путаницей в понятиях, таким смешением смыслов, что, собственно, оказывается нечего и обсуждать. Ведь вне коллектива человеку вообще невозможно выжить в современном мире. И даже столь любимые автором бизнесмены суть животные весьма стадные, они стремятся войти в свет, в привилегированные слои общества, в разные бизнес-тусовки, потому как в одиночку никакого серьезного бизнеса не сделать. Жертва же во имя группы, как правило, суть продукт страха, а отнюдь не идеи. А вот жертва во имя идеи (и именно ее и имеет в виду вконец запутавшийся автор), возможно, и есть высшая форма самовыражения и свободы человека, ведь свобода смерти есть прямое продолжение свободы жизни. И насчет благополучия человека. В этом абстрактном утверждении явно не хватает конкретики. Поскольку и при социализме было выше крыши людей, достигших весьма немалого благополучия, и при самом что ни на есть развитом капитализме существуют люди, которым вообще не светит никакое благополучие, более того, есть люди, которые пачками теряют благополучие, а порою и жизнь (как целый миллиардер-самоубийца из Германии!), в результате стремления к этому благополучию того же старика Гринспена! И тут тот же самый случай, когда нервов много, а вот с мозгами — напряженно...

 

Тезис шестой. «Взятые вместе, мистицизм и коллективизм ведут к анти-индустриальной революции, считала Рэнд». Проигравшая первую мировую войну капиталистическая Россия всего через каких-то четверть века после революции, разрушительной интервенции и самоубийственной гражданской войны, находясь в тотальном вражеском окружении, сумела под знаменами проклинаемого госпожой Рэнд коллективизма не только восстановиться, но и сломать хребет ультракапиталистической коалиции во главе с Германией, захватившей к тому времени половину Европы. Мы не говорим здесь о святости коммуняк, мы говорим о другом — о том, что коллективизм вполне в состоянии оказался справиться с проблемами превращения отсталой доиндустриальной экономики царской России во вторую державу мира, и это, что называется, клинический факт. Но есть информация, что госпожа Рэнд вообще с фактами (и, порою, с головой, как мы говорили об этом раньше) дружила мало: в одном из ЖЖ рассказывается, «как в кружке Эйн Рэнд восприняли полет первого спутника. Дело в том, что символом веры Рэнд было то, что при социализме никакое творчество невозможно, Поэтому советская технология может быть только украденной западной. Но спутник был очевидно оригинальной разработкой: на Западе таких ещё не было. Следовательно, его существовать не может, а любые сообщения о нём - советская пропаганда и обман. Членов сообщества, робко предполагавших, что Советы все-таки могли запустить спутник, безжалостно выгоняли». Вот вам и цена научной, блин, концепции! Прямо-таки то, что надо, для ее современных почитателей, наших и не наших либералов, от господина Илларионова до госпожи Клинтон.

 

Еще одна большая цитата на ту же тему: «Люди, лишенные свободы, не способны к развитию технической цивилизации. Вслед за свободой они потеряют способность к изобретению и творчеству. Такой режим деградирует именно в тех своих аспектах, которые считает единственно важными: в технике, силе и власти. Свобода не есть гуманитарная игрушка, изобретение философов и писателей. Свобода есть необходимое условие технологического развития и в конечном итоге военного успеха». Очень распространенный пример либерального химеризма: берется некое очень привлекательное для публики понятие, в данном случае понятие свободы, совершенно не определяется, что под ним подразумевается, и затем идет сплошной поток лжи и полуправды, эмоционально (в логике новомодной НЛП и форме шаманства и заклинаний) привязывающий читателя или слушателя к изначальной концепции. Как человек, ослепленный вполне понятной ненавистью к так называемому социализму, который по сути дела являлся бюрократическим тоталитаризмом, госпожа Рэнд, естественно, не понимала, что, к примеру, те же ученые в «шарашках», создававшие принципиально новые вооружения, делали это отнюдь не из страха перед НКВД, а из следования своему призванию, своему предназначению, своей миссии, и были в этом куда более свободными, нежели едва ли не вся популяция бизнесменов, утратившая свою человеческую суть в непрерывном стяжательстве и стремлении обобрать и своего ближнего, и своего дальнего.

 

Абсурд либерализма в том и состоит, что даже господин Эткинд, который, наверное, вырос в СССР, плетет вслед за нею ту же ахинею: «Но даже Замятин, очень умный социальный конструктор, не видел технологического потолка, в который упирается несвобода. В его романе люди, не имеющие имен и собственности, живущие в прозрачных стенах и марширующие в ногу по два часа в день, делают выдающиеся изобретения. Мыслимо ли это? Здесь нужна, например, развитая система образования. Но чтобы выучить студента чему-нибудь, кроме строевой подготовки, ему надо дать свободу. Нужна система мотивации: хорошо работающий инженер должен жить лучше, чем плохо работающий, иначе оба будут работать одинаково плохо». Не понимая, к примеру, что развитая система образования, по словам также упомянутого в предисловии Карла Поппера, может служить главной угрозой человечеству: «...именно Платон изобрел наши средние школы и университеты, и, к сожалению, это действительно так. Тот факт, что эта чудовищная система образования не смогла совершенно уничтожить человечество, служит самым лучшим доводом в пользу оптимистического взгляда на человечество и лучше всего доказывает, что люди стойко привязаны к истине и порядочности, что они самостоятельны, неподатливы и здоровы». Да и о том, что в условиях несвободы (к слову, и господин Эткинд не потрудился рассказать, что же он понимает под этим таинственным термином), при наличии строевых занятий, вполне благоприятно, кстати, сказывающихся на здоровье занимающихся, советские вузы умудрялись каким-то образом чему-то учить своих студентов, многие из которых, включая и самого господина Эткинда, оказались вполне конкурентоспособными и на западном вроде бы как свободном рынке. Вот такие, брат, дела, опять же — тем хуже для фактов!

 

И вот, наконец, мы подходим к самому интересному месту. По поводу которого — сразу несколько цитат от господина Эткинда:

 

«Своего расцвета идеи Рэнд достигают в двух последних и самых популярных ее романах, Источник и Потрясенный Атлант. В обоих случаях центральные характеры — выдающиеся инженеры, герои практической работы, гении взаимодействия с земным миром».

 

«От своих технических изобретений герой /Потрясенного Атланта/ переходит к осознанию капиталистической экономики как выдающегося достижения человечества — не только самого эффективного, но и самого нравственного из механизмов социальной жизни. Заботясь о себе, умные люди добровольно вступают в договорные отношения и соревнуются за успех в избранном деле; это и есть капитализм, самая совершенная система из мыслимо возможных. Современная жизнь вся, от самолета до унитаза или таблетки с витаминами, изобретена такими людьми. Ум инженера, руководителя, организатора производства достоин большей оплаты, чем труд исполнителей. Нет большей справедливости, чем позволить изобретателю самому владеть изобретением и располагать полученной выгодой».


Сплошной набор благоглупостей. Начнем с того, что инженер, равно как и изобретатель, не есть бизнесмен. Он просто продавец плодов своего труда, иногда весьма успешный (в смысле добывания денег), а иногда и нет, то есть чернорабочий капитализма, производитель продукта. А бизнесмен — это тот, кто делает деньги из денег, и ему абсолютно все равно, каким способом и с какими последствиями. Это понимал даже Марк Твен, который еще не видел ни транснациональных корпораций, ни мировых войн, финансировавшихся зарождающимися бизнес-кланами, ни манкуртизации молодежи через наркотики, насилие и секс, осуществлявшееся и осуществляющееся именно крупным и крупнейшим бизнесом. Прочитаем Марка Твена, который имел свой взгляд на обсуждаемые проблемы, явно не связанный с бюрократической или иной ангажированностью или несвободой: "Из всех бедствий, постигавших нашу страну, Джей Гулд был самым ужасным. Мои соотечественники тянулись к деньгам и до него, но от научил их пресмыкаться перед денежным мешком и воздавать ему божеские почести. Они и раньше почитали людей с достатком, но это было отчасти уважением к воле и труду, которые понадобились, чтобы добиться достатка. Джей Гулд научил всю страну обожествлять деньги и владельца денег, невзирая на то, каким путем эти деньги добыты. В дни моей юности я не помню в наших краях ничего похожего на это обожествление денег и богачей. Я также не помню, чтобы в наших краях кто-либо из достаточных людей был под подозрением, что нажил свое состояние нечестным путем. Евангелие, оставленное Джеем Гулдом, совершает свою гигантскую работу в наши дни. Вот оно: "Делай деньги! Делай их побыстрее! Делай их побольше! Делай их как можно больше! Делай их бесчестным путем, если удастся, и честным, если нет другого выхода!" Это евангелие, как видно, считается общепризнанным. Великие апостолы его - это Мак-Карди, Макколы, Гайды, Александеры и прочие бандиты...". Умри, лучше не скажешь!


Инженер, руководитель, организатор производства — все это люди, никакого отношения к бизнесу не имеющие. Кроме того, что бизнес либо покупает их вместе с их трудами, либо не покупает, либо уничтожает их и присваивает себе их труды, либо уничтожает их вместе с трудами, дабы не разрушали сложившееся статус-кво, позволяющее без особых трудностей качать монету из среды.


Свобода договора умных людей сегодня — тоже из области фантастики, совершенно не научной. Хотя бы потому, что любой производитель без денег бизнесмена — никто и звать его никак. Поэтому свобода договора здесь — это свобода подороже продаться, то есть свобода интеллектуальной проституции, если называть вещи своими именами. Что в России, что где бы то ни было. Хотя нам известны случаи, в том числе и из кино, когда проститутки всех полов имели всех своих хозяев и занимали их место. Но отнюдь не в результате свободного договора, по крайней мере в значительной части подобных ситуаций.


Но самый верх благоглупости - утверждение о том, что капитализм суть «самая совершенная система из мыслимо возможных». Впрочем, женщине подобная экзальтация вполне простительна, тем более что и собственно труд, судя по всему, к истине имеет весьма относительное касательство, представляя собою недифференцированный поток сознания апологетического характера, что, к слову, она и не скрывает, вынеся термин «Апология», распространенным значением которого является «предвзятая защита, чрезмерное восхваление», в заглавие своего труда. Правда, с обоснованием этой апологии у нее весьма серьезные трудности, но кто же ждет от экзальтированной леди хоть какой-то логики! Тем более что она, скорее всего, апелляцию насчет «мыслимо возможных» относила только к своим интеллектуальным дарованиям. Тут уж, что называется, чем богаты, тем и рады.


Наконец, последний пассаж, который откровенно отражает позицию по обсуждаемой проблеме от господина Эткинда, мужеского полу, вполне в расцвете сил, так что с ним можно говорить без обиняков. Итак, читаем: «В условиях капитализма массовое производство не обезличивает товар, а массовое потребление не лишает его духовной ценности, потому что производитель и потребитель осуществляют свободный выбор. Суть этой системы — по Рэнд, не только эффективной, но и нравственной — в свободе. ... В XXI веке альтернатив неолиберализму не предлагает никто, кроме смертников. … Они /наверное, эти смертники/ готовы почитать любого хулигана, путешествовавшего на край ночи; но те, кто истовым трудом достиг успеха, богатства и влияния, вызывают у них отвращение...»


Вот это да! Только ради этого стоило прочитать весь этот маловразумительный текст, который, судя по тому, что его автор специально занимался исследованием трудов и жизненного пути такого своеобразного апологета капитализма, является квинтэссенцией собственно нетленного творения.


Итак, начнем. «В условиях капитализма массовое производство не обезличивает товар, а массовое потребление не лишает его духовной ценности, потому что производитель и потребитель осуществляют свободный выбор». Вот это логика! Интересно, какими личными чертами обладает, к примеру, скрепка? И какую она имеет духовную ценность для конторского массового потребителя? И почему в основании этих бессмысленных утверждений, навеянных духом госпожи Рэнд, лежит то, что-де производитель и потребитель осуществляют свободный выбор? Свободный от чего? От денег? Или от маркетингового зомбирования? И разве господин Эткинд не в курсе, что для свободы принятия решения, к примеру, потребителем о покупке товара, он должен обладать всей полнотой информации? Но ведь рынок построен на принципе «не обманешь — не продашь», получившем у одного из нобелевских лауреатов весьма благозвучное наименование «асимметричности рыночной информации», так какая здесь свобода? Разве что свобода обмана? А причем тогда здесь духовные ценности? Вот уж воистину, в огороде бузина, а в Киеве дядька!


Следующий перл, совершенно выдающийся в своей лживости и тенденциозности! Это я насчет «В XXI веке альтернатив неолиберализму не предлагает никто, кроме смертников». Единственное его оправдание заключается в том, что господин Эткинд неприкрыто угрожает убийством всякому, кто не склонит голову перед либерализмом. Ай да Эткинд, ай да молодец! Хоть прямо сейчас беги с заявлением в прокуратуру. Вот тебе и либерализм, вот тебе, однако, и свобода! Но иначе этот по сути дела бред не психоаналитика, а едва ли не умалишенного истолковать невозможно. Ведь не может же человек, умеющий хотя бы читать и нажимать пару клавиш на компьютере, не знать о мощнейших интеллектуальных традициях, жесточайшим образом противостоящих либеральной химере, дни которой сочтены и кончину которой как будто бы доминирующей на планете наверняка успеет увидеть и сам господин Эткинд (разумеется, если только он удачно справится с казнью сотен тысяч интеллектуалов, корпящих над тем, что придет на смену этому концептуальному трупу, именуемому либерализмом, и при этом не пострадает лично, в силу известного физического закона о равенстве действия и противодействия).


«...те, кто истовым трудом достиг успеха, богатства и влияния, вызывают у них отвращение...» Это — полный атас! Это где же он видел массы тех, кто своим «истовым трудом» добился всего вышеперечисленного? Неужели в рядах российской братвы, сменившей спортивные костюмы на смокинги и обрядившейся в овечью шкуру нашей как бы элиты? Или вполне респектабельных расхитителей бюджета и так называемой общенародной собственности, поддерживающих ядерный реактор уничтожающей будущее нашей страны коррупции? Или тех парней с Уолл-Стрит, что кидали своих коллег-бизнесменов и прочих инвесторов помельче на многие миллиарды долларов? Вот уж, воистину, трудяги, нечего сказать! Заслуживающие истового поклонения, чему и посвящает свои старания господин Эткинд с усердием, которое лучше было бы применять в несколько более мирных целях. Ну да что с него взять, с кем поведешься, от того и наберешься. Видно, слишком сильное влияние на него оказала эта вполне замечательная дама, госпожа Алиса Розенбаум! К труду которой мы теперь и перейдем