Цивилизационная Армос-Концепция

Органичная институциональная парадигма. Основания и перспективы

Институциональная теория стремительно расширяет свое влияние и в старом, и в новом свете. И сегодня трудно себе представить, что проблема экономической сущности рыночных институтов совсем еще недавно в принципе не интересовала мэйнстрим экономической науки, а на признание мировым научным экономическим сообществом заслуг Рональда Коуза, внесшего неоценимый вклад в развитие институциональной теории, ушло несколько десятилетий. И это при том, что именно разнообразные институты пронизывают все поры глобального рынка, создают замысловатую ткань его исполнительных механизмов, обеспечивают относительно синхронное движение товаров, денег и людей. Более того, даже сегодня такой важнейший рыночный институт, как фирма, остается на задворках экономического мэйнстрима, упоминаясь лишь на нескольких страницах весьма впечатляющих томов по микроэкономике (!), насчитывающих многие сотни страниц и являющихся в своей структуре весьма точным отражением современного состояния экономической науки. Что лишний раз подчеркивает: проблема институтов до сих пор не заняла подобающего места в системе приоритетов мировой экономической науки, что, естественно, снижает дескриптивный и прескриптивный потенциалы научного знания о хозяйственной деятельности человечества.

В той же части мирового научного сообщества, что объединяет энтузиастов институционального взгляда на сущность протекающих в хозяйственной жизни человечества процессов, а также их заинтересованных критиков, тоже далеко не все ладно: там никак не могут договориться о том, что же такое институт и какое практическое значение может иметь его изучение. С одной стороны, институтом именуется буквально все, от языка до организации. С другой стороны, утверждается, что институциональная теория не должна выдавать никаких практических оценок, сосредотачивая свои усилия исключительно на объяснении происходящего.

Эти трудности "взросления" экономической теории носят очевидный "возрастной" характер, свойственный для периода смены базисных научных оснований, смены, которую с определенной долей условности можно определить как смену научных парадигм. Причем распространяется эта смена парадигм не на одну лишь экономическую теорию, а на весь без исключения комплекс так называемых общественных наук, базирующихся на стремительно теряющих свою актуальность рабочих моделях человека и общества. Потеря же актуальности и практической ценности общераспространенных представлений об этих важных предметах связана, не в последнюю очередь, с вхождением человечества в зону прогрессирующей нелинейности общественного развития.

Эта нелинейность является, что называется, самоочевидной, само собой разумеющейся и не требующей особых доказательств, но вот смысл ее, ее содержание и поистине грандиозные последствия до сих пор не получили сообразного их глубине и масштабу отражения ни в научном знании, ни в политической практике, ни в общественном сознании. Подобная недооценка темпа и содержания общественных перемен чревата для человечества самыми серьезными последствиями. Ведь именно этими переменами, точнее, неспособностью планетарного сообщества адекватно реагировать на них, а отнюдь не проблемами доллара, о чем говорят некоторые эксперты и аналитики, или иными мелочами, вызваны и нефтяной, и продовольственный, и ипотечный кризис, равно как и длинный перечень иных больших или маленьких кризисов, имя им легион. Среди них и собственно кризис доллара, равно как и проблемы американской экономики, которая в силу своей величины и системной неэффективности наиболее остро чувствует первые признаки более чем серьезных проблем, связанных с неспособностью человечества адекватно реагировать на ускорение общественных изменений.

Нарастающий кризис мировой экономической системы, который виден сегодня, что называется, невооруженным глазом, разворачивается на фоне более чем серьезных трудностей экономической науки, равно как и всей системы общественных наук, которые с превеликим удовольствием и впечатляющей изощренностью занимаются частными проблемами, оставляя общие вопросы вне поля своего зрения. А ведь известно, что при нерешенности общих проблем чем больше энергии мы прилагаем к решению частных задач, тем больше запутываем общую ситуацию, что мы и видим сегодня и на глобальном рынке, и в широком спектре локальных ситуаций.

Для всей системы общественных наук, включая науку экономическую, а также для сознания планетарного сообщества в целом, таким общим вопросом, ответ на который является своего рода печкой, от которой и должна "плясать" и наука, и ментальность, и поведение человека в частности и человечества в целом, является вопрос о том, что есть человечество и что есть человек, откуда они и куда идут. Вне четкого, обоснованного и имеющего последовательно фундаментальный характер ответа на этот вопрос нет и не может быть ни подлинной науки об обществе, ни осмысленной общественной практики, ни эффективной общественной жизнедеятельности. Существующие ответы на этот вопрос нельзя признать удовлетворительными ни с какой точки зрения, и именно в этой неудовлетворительности - корень всех проблем человечества, причина всех его бед, зародыш грозящего человечеству его уничтожения как биологического вида. И именно поэтому мы и начнем представление органичной институциональной парадигмы с достаточно компактного, но вполне обстоятельного ответа на основной вопрос человечества, ответа, лежащего в основе органичной объясняющей картины мира, разрабатываемой нами на протяжении вот уже трех десятилетий.

Итак, что есть человечество и что есть человек, откуда они и куда идут. Представляемые ниже ответы на этот важнейший для всех нас вопрос можно назвать аксиомами органичности. Разумеется, состав этих аксиом, их формулировки и терминологическое оформление могут в той или иной степени по мере повышения зрелости органичной научной парадигмы могут в той или иной степени изменяться, но ее "жесткое ядро", вне всякого сомнения, сохранит свою целостность и органичность. В контексте оснований органичной институциональной парадигмы система базисных аксиом органичности может быть представлена следующим образом.

Аксиома человечества. Человечество не является продуктом случайной эволюции, оно сотворено для выполнения миссии оживления, одушевления и одухотворения Вселенной и существует лишь постольку, поскольку не утратила потенциала выполнения своей миссии. При этом источник сотворения и миссиевозложения не имеет принципиального - это может быть и система мировых законов развития, и персонифицированный Бог, и Абсолютный Разум, и что или кто угодно еще. Критически важное значение имеет лишь то обстоятельство, что человечество лимитировано в выполнении своей миссии траекторией гармониума.

Аксиома гармониума. Каждая живая система, буде то биологический объект, общественный феномен или человечество в целом, наделяется в момент рождения траекторией гармониума как последовательностью развивающихся состояний гармониума, представляющих собою гармоничные состояния системы в каждый конкретный момент ее развития и описывающих в своей целокупности гармоничный, то есть бесконечномерно оптимальный, путь развития этой системы. В силу различных обстоятельств траектория гармониума практически недостижима для систем, обладающих свободой выбора, но отклонение системы от своей траектории гармониума на "расстояние" превышающее предустановленный предел, приводит к включению механизма ликвидации и утилизации этой системы. Соответственно главным законом выживания и развития каждой системы, и прежде всего систем социальных, является закон познания своей траектории гармониума и неукоснительного следования ей.

Аксиома миссии. Не только человечество, но и каждый человек в момент своего рождения наделяется своей уникальной миссией, ресурсами, необходимыми для ее выполнения, а также траекторией гармониума, ведущей к выполнению этой миссии. При этом условием выполнения человечеством возложенной на него миссии является выполнение миссии каждым членом планетарного сообщества, в свою очередь только выполнение конкретным человеком своей миссии открывает для него путь к подлинному счастью, настоящему здоровью, понимаемому, в духе определения ВОЗ, не как отсутствие болезней, а как состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а также истинному богатству. Важнейшим, в том числе к предмету изложения в настоящем материале, следствием аксиомы миссии является то, что единственным предназначением всех без исключения общественных институтов является создание своим подопечным наилучших условий для их полного самоосуществления (самопознания, саморазвития и самореализации) в процессе их следования своей миссии, своей траектории гармониума, своему призванию.

Именно этот комплекс аксиом органичности лежит в основании и органичной картины мира, и органичной институциональной парадигмы, представлению наиболее существенных аспектов которой и посвящен настоящий материал. Это с одной стороны. А с другой стороны, именно от уровня институционального развития человечества, от качества его институциональной инфрасреды, от зрелости его институциональной культуры зависит судьба и человечества в целом, и конкретного человека в частности.

Столь высокая значимость институциональной сферы для человечества и человека имеет под собою обоснование, которое можно представить через систему институциональных аксиом органичности. Эти аксиомы являются развитием базисных аксиом органичности и задают не только пространство понимания институциональной проблематики, но и систему критериев развития институциональной сферы в соответствии с траекторией гармониума человечества. Как и в ситуации с базисными аксиомами органичности, институциональные аксиомы органичности могут подвергаться различным частным оптимизациям, но их основа останется неизменной.

Институциональная аксиома единства человечества. Справиться с возложенной на человечество миссией и обрести тем самым перспективы бесконечного развития способно исключительно человечество, достигшее в своем развитии наивысшего уровня объединения, уровня единого человечества, уровня планетарного организма, единственно способного справиться со всем комплексом стоящих перед человечеством глобальных и локальных проблем и выполнить возложенную на человечество миссию.

Институциональная аксиома предназначения институтов. Предназначением всех без исключения общественных институтов является стимулирование, поддержка и канализация центростремительных энергий, порождаемых в каждом человеке, вступившем на путь выполнения возложенной на него миссии, путь, предполагающий полное самоосуществление человека в процессе следования его своему призванию, своему уникальному предназначению.

Институциональная аксиома гармониум-синтеза (аксиома эффективной соорганизации). Любой общественный институт реализует свое предназначение лишь в той мере, в какой он способен обеспечивать всестороннюю гармонизацию общественного пространства, одним из результатов которой является сведение к технологически возможному минимуму трансакционных, адаптационных, цивилизационных и иных соорганизационных издержек.

Задаваемой системой институциональных аксиом органичности пространство рассуждений достаточно предметно определяет требования ко всему спектру общественных институтов, продуцируемые траекторией гармониума человечества как его своеобразным социогеном, требования, связанные с органичной соорганизацией всего человечества. При этом соорганизация, в отличие от организации и управления, настроена на достижение заданного результата не через административное принуждение или экономическое понуждение, связанное с предельной унификацией личности в логике говорящего орудия или экономического человека, а через создание наилучших условий для полного самоосуществления личности в процессе ее следования своему призванию. Соответственно и критерий исторической перспективности общественных институтов (базовый институциональный критерий) может быть сформулирован следующим образом: всякий общественный институт обладает исторической перспективностью в той и только в той мере, в какой он соответствует одновременно следующим безусловным требованиям:

1. Минимуму соорганизационных издержек.
2. Максимуму соорганизационной определенности (соорганизационной транспарентности).
3. Оптимуму соорганизационной гуманистичности, которую следует понимать как создание для всех подопечных института наилучших условий для их полного самоосуществления (самопознания, саморазвития и самореализации) в процессе их следования своему призванию.

Не надо проводить глубокие исследования, достаточно беглого взгляда на существующие институты, чтобы понять: ни один из существующих институтов не соответствует в своей сути базовому институциональному критерию. Этим и определяется состояние острой институциональной недостаточности, которое и лежит в основе всей совокупности глобальных и локальных проблем человечества, от грядущей экологической катастрофы до разрушения семьи и распространения наркомании. Для того чтобы последствия острой институциональной недостаточности не приобрели фатальный для человечества необратимый характер, человечеству необходимо принимать срочные меры по переходу на новую институциональную парадигму, органичную институциональную парадигму, определяющую принципиально новую, подлинно цивилизованную, культуру человеческого общежития.

Для того чтобы нагляднее представить смысл утверждения об острой институциональной недостаточности человечества и ее неизбежных последствиях, целесообразно привести несколько важных рассуждений общего по отношению к обсуждаемой проблеме и частного характера.

Прежде всего, о сущности человека и человечества. Она представляет собою единство трех начал, начала физического, связанного с физическим телом человека, начала общественного, ориентированного на единение с другими людьми, в перспективе - на интеграцию в единое человечество, и начала духовного, собственно и проявляющего "образ и подобие Божие", являющийся подлинной сутью человека. Начала эти не рядоположены, а образуют строгую иерархию возвышения человеческой личности: от освоения своей физической сущности через высоту своей сущности общественной в вертикаль сущности духовной. Именно в этом возвышении и состоит содержание траектории гармониума каждого без исключения человека, состоит закон человеческой жизни, состоит принцип обретения подлинного счастья, настоящего здоровья и истинного богатства. И именно в создании необходимых и достаточных условий для этого естественного для человека его самовозвышения и состоит важнейшее предназначение всех без исключения общественных институтов.

Сущности человека порождают соответствующие мотивационные платформы:

1. Дисциплину палки и дисциплину голода, опирающиеся на животную сущность человека и открывающие соответственно пространства прямого принуждения и косвенного понуждения человека к тому или иному образу поведения, пространства административного рабства и наемного полурабства. И дисциплина палки, и дисциплина голода питаются животным эгоизмом человека и порождают отношения вражды и противостояния, соперничества и унижения человека человеком. Именно к ним апеллируют всемерно поддерживаемые доминирующими общественными институциями институты частной собственности и конкуренции по законам джунглей и именно они ответственны за мизерный кпд современного человечества и порождаемые его вопиющей неэффективностью использования человеческого потенциала глобальные и локальные проблемы.
2. Дисциплину лада, природу которой составляет не страх перед наказанием или лишением средств к существованию, а нацеленность на обеспечение всемерного развития своего сообщества как условия собственного бесконечного развития. Эта нацеленность опирается на логику стратегического инвестиционного альтруизма и обеспечивает куда более высокий уровень использования человеческого потенциала в процессе развития человека и общества. Что и обеспечивает неизмеримо более высокий уровень и качество жизни человека и общества в условиях доминирования дисциплины лада и стратегического инвестиционного альтруизма по сравнению с общественными системами, исповедующими животный эгоизм и поклоняющимися авторитету палки и голода.
3. Но наивысший уровень высвобождения бесконечного творческого и созидательного потенциала и человека, и человечества обеспечивает мотивационная платформа дисциплины духа, порождающая отношения вселенского инновационного подвижничества и соответствующие институты. Эти отношения и институты последовательно ориентированы на становление единого человечества, в рамках которого личность впервые в истории получает возможность реализовать все свои потенции, все свои способности и стать реальным фактором оживления, одушевления и одухотворения Вселенной. Что в наибольшей степени способствует выполнению миссии человечества и, соответственно, его бесконечному развитию в пространстве и во времени.

Приведенные выше рассуждения задают достаточно полные и информативные координаты институционального пространства человечества, позволяющие с высокой достоверностью определять траекторию гармониума "института институтов", а также, в сочетании с требованиями базового институционального критерия, оценивать реальное качество и эффективность любого института и реализовывать результативные программы по его оптимизации или преобразованию. Кроме того, они задают направление непрерывного целеустремленного преобразования всего институционального основания человечества и, заодно, предлагают собственное решение дискуссии между сторонниками объективистского и субъективистского подхода к генезису общественных институтов. Ибо очевидно, что появление институтов и их развитие вызвано социогеном человечества и носит, таким образом, объективный характер, в то время как отражение этого

В целом одним из наиболее очевидных недостатков существующего институционализма, который органичная общественная теория (общественная О-Теория) определяет как институционализм механичный, заключается в том, что он плетется в хвосте события, концентрируя свои усилия на объяснении прошлого, в то время как его подлинным предназначением является конструирование будущего. Именно на этом, к слову, и сосредоточил свои усилия и пока не очень впечатляющие возможности институционализм органичный, ибо именно от качества общественных институтов, их способности адаптироваться к условиям прогрессирующей нелинейности общественного развития и обеспечивать в этих условиях максимальный кпд хозяйственной системы человечества зависит и жизнь, и развитие планетарного сообщества.

Но вернемся к институциональной недостаточности человечества, ее источникам и средствам преодоления, предлагаемым институционализмом органичным. Преодоление это имеет, повторимся, критическую значимость, поскольку исключительно общественные институты всех типов, понимаемые в предельно широком толковании, являются инструментами объединения человечества, а разрозненное и поглощенное самоуничтожением и уничтожением окружающей среды человечество не имеет ни малейшего шанса на выживание. Существующий же механичный институционализм не проявил ни малейшей способности не то что бы решать - даже ставить проблемы, решение которых суть его предназначение.

Ключевой причиной институциональной недостаточности человечества является решительное несоответствие объясняющей картины мира, используемой и навязываемой планетарному сообществу власть и деньги предержащими, реальному положению вещей, что и понятно: подлинно научный институциональный анализ продемонстрирует всему человечеству социоонкологический характер институтов бюрократии и бизнеса с самыми непредсказуемыми для соответствующих сообществ последствиями. Наиболее распространенные представления о человеке и человечестве носят выражено механичный характер, пытаются все свести к физической основе жизни (так, объяснение человеческого сознания и духа из физиологических процессов столь же умно, как объяснение вершин литературы и искусства из физических свойств носителей, на которых написаны книги, записаны звуки и нанесены краски), а также апологетизирует владычество бизнеса и бюрократии. Свою, причем весьма немалую, лепту в "замыливание" ока человеческого внесла и экономическая наука в лице и мэйнстрима, и фрондирующих учений типа институционализма, также не сумевших выйти за пределы собственной механичности и ограниченности.

Механичность и, соответственно, полная дескрипционная и прескрипционная недееспособность мэйнстрима экономической науки связана с рабочей моделью человека, которую эта научная доминанта положила в основание всей логики своего развития. Ситуация предельно странная, если не сказать абсурдная: мол, давайте для нашего удобства и красоты математических манипуляций придумаем "человека экономического", которого в природе не существует, поставим его в несуществующие условия совершенной конкуренции, полной информации и нулевых издержек, познаем его нереальное поведение и сделаем выводы, которые с академическим апломбом отнесем к реальной действительности. Это выглядит примерно так, как если бы авиастроители взяли кусок металла, придали ему посильные их пониманию и квалификации свойства, спроектировали и построили сообразно своим фантазиям самолет, объясняя, мол, все равно-де из железа, и пригласили полетать... Интересно, много ли нашлось любителей острых ощущений на такой полет? Вот и в экономике полученные таким способом изящного упрощения, вернее, "оскопления" действительности "научные достижения" способны принести пользу лишь своим создателям и тем общественным институтам, которые они обслуживают, но отнюдь не обществу, не экономике и не человечеству. Естественно, что опирающаяся на такие сомнительные основания экономическая наука, освящавшая и продолжающая освящать и разрушение окружающей среды, и деградацию, оскотинивание реального человека, проглядела "бревно в своем глазу", проглядела институты, природой которых и социологи, и правоведы всерьез занимались уже в позапрошлом столетии. Шутка сказать: даже такой институт, как фирма, ключевой субъект всей рыночной активности, до сих пор находится на задворках экономической теории: теорию фирмы загнали в раздел микроэкономики и выделили ей, судя по точным индикаторам положения дел, вузовским учебникам, жалкие проценты внимания научного истеблишмента.

Перефразируя Жванецкого, мы можем сказать: экономическая наука есть, гламурные признаки ее существования мы видим, но с результатами ее активности дело обстоит так же, как и с колбасой в советский период, то есть практически никак. И даже во взбунтовавшейся отрасли так называемого старого институционализма, как уже говорилось, не стихают споры, должна ли институциональная теория только объяснять природу институтов или же она должна концентрировать свои усилия на их преобразовании и модификации. И это, напомним, в то самое время, когда именно от качества общественных институтов, их способности обеспечивать максимально эффективное использование творческих и иных ресурсов человечества, зависит, не побоимся этого слова, судьба и каждого человека, и всего человечества в целом.

Органичная институциональная теория (институциональная О-Теория), ориентированная на междисциплинарный институциональный синтез, исходит из того, что теория должна освещать дорогу практике, а не освящать дорогу практики. Для этого у нее есть и качественная онтология, и выверенная методология, и отработанные на практике методики инновационного глобального институционального проектирования и строительства. Ее торжество ознаменует собою не только формование краеугольного камня общественной О-Теории, но и формирование гносеологических и соорганизационных оснований единого человечества, способного справиться с возложенной на нас миссией и обеспечить перспективу бесконечного развития человечества.